Аудиогиды для инвалидов по зрению появятся в Национальном художественном музее Беларуси, сообщили БЕЛТА в музее.
Это совместный белорусско-польский проект «Развитие техник приспособления информации и искусства к потребностям незрячих и глухих. Аудиодескрипция для незрячих людей в музеях, театрах и иных учреждениях культуры». Его презентация состоится в музее 2 декабря.
Первый профессиональный музейный опыт в области инклюзии — подключения к музейному пространству слепых и слабовидящих людей — успешно прошел в 2014 году, когда в экспозиции НХМБ появились тактильные скульптуры и картины, созданные научно-творческой группой «Мивия». Этот проект стал одним из призеров III Национального музейного форума.
В Год культуры и Год милосердия 25 произведений музея станет сопровождать аудиодескрипция. Таким образом, НХМБ вслед за многими передовыми европейскими музеями становится все более доступным для людей с ограниченными возможностями.
В проекте описания 25 произведений приняли участие волонтеры — сотрудники «Белорусского товарищества инвалидов по зрению» и иных организаций, прошедшие обучение у польских коллег, а также сотрудники Национального художественного музея. Проект был создан и частично оплачен варшавским фондом Нuman Doc, дофинансирован Министерством иностранных дел Польши и Национальным художественным музеем Беларуси.
НХМБ ставит своей целью ежегодно делать доступными десятки произведений постоянных экспозиций и других музейных выставочных пространств. Следующая задача — создание аудиогидов для слабовидящих детей, планшетных аудиогидов для глухих людей.

Виталий и Наталья Кравченко в феврале отметят шесть лет совместной жизни. У них подрастает долгожданная и любимая непоседа-дочь — трехлетняя Ксюша. Недавно супруги сделали в квартире ремонт и завели собаку — немецкую овчарку по кличке Сандра. Правда, всего этого, самого важного и дорогого в своей жизни, они никогда не видели. И не увидят. Виталий и Наталья — тотально слепые. Впрочем, инвалидами они себя не считают и на жизнь не жалуются. Корреспонденты TUT.BY навестили семью незрячих и узнали секрет их счастья, в которое не верили даже самые близкие.

1_16_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1

На четверых две пары глаз

Наша встреча постоянно переносилась. Виталий оправдывался в трубку и просил еще немного подождать: «Все думают, что мы инвалиды, поэтому сидим днями дома и умираем от скуки. Да у нас столько дел, не знаю даже, как все успеть!».

Наконец мы на самом краю Гомеля. Несколько лет назад здесь вырос новый микрорайон. В одной из девятиэтажек наши герои купили «двушку».

На пороге нас встречает Наталья с дочкой. Но самая первая все-таки — Сандра. Она придирчиво обнюхивает незнакомцев наблюдает за реакцией хозяйки, и, убедившись, что поводов для беспокойства нет, пускает нас в прихожую. Виталий выходит из кухни с ведром и тряпкой в руках. Тут же натыкается на стоящий прямо на проходе пуф.

— Сам же придвинул его сюда, пока мыл пол, сам же и забыл, — извиняется за свою неуклюжесть глава семейства, здоровается, снова извиняется, что не успел до прихода гостей с уборкой, и скрывается в ванной.

— Ксюша, пойдем скорее оденемся красиво, — ловко лавируя между углами и дверными проемами удаляется с дочкой в комнату и Наталья. Уже оттуда просит нас располагаться и чувствовать себя как дома.

Через пять минут вся семья в сборе. Виталий надевает темные очки. Объясняет: чтобы никого не смущал его блуждающий взгляд. То, что это не всем нравится, он заметил по репликам и перешептываниям пассажиров много лет назад, когда стал ездить в общественном транспорте.

1_6_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1

— Папа, у тебя джинсы в пятнах, надо переодеть, — советует маленькая Ксюша.

— Это вода, сейчас высохнет, — объясняет дочке Виталий. Но на всякий случай тут же переспрашивает у нас, все ли у него в порядке.

— Сами мы не можем контролировать внешний вид ни свой, ни дочери, поэтому с раннего детства приучили Ксюшу почаще смотреться в зеркало, следить за тем, как выглядит: чистое ли лицо, опрятная ли одежда? Поэтому теперь у нее пунктик на этот счет, — смеется Наталья. — Ни за что не наденет майку даже с самым маленьким пятнышком.

1_4_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1

А еще Наталья, которая понятия не имеет о том, как выглядит радуга, откуда-то догадалась, что очень важно научить Ксюшу подбирать в одежде правильные сочетания цветов. Сама таких знаний ребенку она дать не может, помогают друзья и родственники.

— У моей мамы отличный вкус, все говорят, что она хорошо одевается, поэтому мы обычно доверяем ее мнению. Выбирали вот шапку Ксюше недавно, показали маме в скайпе, она одобрила, значит — точно берем, — рассказывает про особенности семейного шопинга Наталья.

Сегодня Ксюша в оранжевой водолазке и розовом сарафане. Мама еще раз на всякий случай интересуется у нас, не выглядит ли дочь, как новогодняя елка. Убедившись, что все в порядке, семья усаживается на диван, чтобы наконец рассказать свою историю.

1_7_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1

Говорю ей в автобусе: «Пойдем-ка выйдем»

— Я Наташу знаю с первого класса. Ну как знаю… заочно. С восьми лет я учился в Гродненской школе-интернате для слепых и слабовидящих детей, и там нам рассказывали, что с нами в классе учится еще одна девочка, но учится она дистанционно, на дому. Нам каждый раз говорили, что вот-вот она к нам придет в класс. И каждый год я ее ждал. Не знаю почему, но ждал. И каждый год 1 сентября к нам приходила какая-нибудь новенькая девочка. В четвертом классе Юля, в шестом — Катя, в девятом — Аня, в десятом — Вика, а Наташа так и не пришла. Мы закончили школу и ни разу не увиделись.

1_9_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1

— И все равно мы встретились, — продолжает Наташа. — Только спустя четыре года после выпускного, в 2007-м. Виталик уже уехал в Гомель, я продолжала жить в Гродно, осваивала компьютер, и мне понадобилась консультация. Подруга посоветовала одного толкового парня, который в этом разбирается. Я позвонила, Виталий проконсультировал, потом мы еще долго разговаривали на другие темы. А на следующий день он позвонил уже сам. Вскоре приехал, потом мы много месяцев общались, а потом он признался мне в любви.

1_5_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1

Наталья вспоминает, тогда она не спешила отвечать взаимностью, к тому же мама была категорически против незрячего кавалера.

— Мама меня всю жизнь никуда от себя не отпускала. Моя слепота была для нее большим горем. Она не видела моей жизни вне стен нашего дома. Поэтому, конечно, она была в ужасе и просто не понимала, как два слепых могут быть вместе. Но Виталик окружил меня такой заботой, что вскоре я поняла, что я его тоже люблю. Родным было бесполезно что-то объяснять, поэтому в какой-то момент я сбежала из дома. Позвонила им уже, когда была в поезде.

— Наташа приехала ко мне, пожила у меня пару недель, а потом мы воз

вращались на автобусе из церкви, подъезжаем к остановке, где у нас загс, я и говорю: «Пойдем-ка выйдем». Так я сделал Наташе предложение.

1_3_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1

— Нас на 14 февраля в загсе записали, но когда мы узнали, что родители хотят помешать нашей росписи, то перенесли ее на 10 дней раньше. Сейчас мне грустно иногда вспоминать, что не было красивой свадьбы, не было в тот день с нами моих друзей и родственников. Но потом посижу-подумаю: разве это главное? Главное — вот оно, у папы на руках, — обнимает дочку Наталья.

Она знает, о чем говорит. Появление Ксюши далось нелегко. Наталья долго не могла забеременеть, а когда это случилось, родные восприняли, казалось бы, радостное событие в штыки.

— Мама плакала, говорила, что мы не сможем вырастить ребенка. Когда Ксюша родилась, она просила отдать ее на воспитание им. Сейчас, спустя три года, все видят, что мы справляемся, и уже не задают вопросов, — говорит Наталья и признаётся, что на одном ребенке они останавливаться не собираются. — Даже если не получится родить, попробуем взять из детского дома хотя бы одного малыша и таким образом сделать его счастливым. Правда, инвалидам, мы слышали, не разрешают этого. Но ведь никогда не поздно создать прецедент!..

1_8_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1

Инвалиды для любого работодателя в нашей стране — персона нон грата

За воспоминаниями и планами на будущее все забыли про режим — Ксюше пора обедать. И мы все отправляемся на кухню.

— Только не надо делать из нас героев. А то читал недавно, какой-то журналист тоже про незрячих писал и удивлялся: мол, ну надо же, они и готовят сами! Да, готовим. Что тут такого необычного? — недоумевает Виталий. В это время на плите уже шкварчит яичница, а по чашкам разлит ароматный кофе. Нас приглашают к столу, угощают печеньем и шоколадом, обижаются, если отказываемся.

1_10_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1

И у Наташи, и у Виталия слепота не врожденная, а приобретенная. Откуда взялась беда, точно не могут сказать даже их родители. У обоих это произошло в детстве. Наталья ослепла к полугоду — то ли результат родовой травмы, то ли перенесенного в младенчестве фурункулеза. Следовательно, визуальных воспоминаний об этом мире у нее не осталось никаких.

Виталий, напротив, хорошо помнит, как еще 20 лет назад выглядела мама, помнит родной двор, район, в котором вырос, и многое из того, что видел еще ребенком. Проблемы со зрением у него начались примерно с трех лет. На одном глазу появилось бельмо, в другом — стремительно развивалась глаукома. А в 13 лет после неудачной операции Виталий ослеп окончательно.

1_12_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1



Современные программы облегчают незрячим жизнь. С помощью андроида Виталий читает новости и книги, общается с друзьями и даже считает деньги. А еще GPS-навигация помогает не заблудиться в незнакомом месте.

Сегодня они рассказывают о своем недуге как-то буднично, без надрыва и трагедии. Может быть, оттого, что в их жизни все идет по плану? Оба, несмотря на свои диагнозы, создали семью, воспитывают ребенка, построили собственное жилье. У Виталия есть хобби — метеонаблюдения. Еще подростком он смастерил метеостанцию, позже у него появилась уже полупрофессиональная, создал сайт, посвященный погоде в Гомеле, а позже открыл автоканал для водителей.

1_13_yarivanovich_gomel_semya_slepykh_vospityvaet_rebenka_23112016_tutby-1

Единственное, что огорчает, — отсутствие достойного заработка. Жить на пособие и пенсию по инвалидности — не их стиль, утверждает семья Кравченко. К тому же им приходится больше 200 рублей в месяц выплачивать за квартирный кредит. Это существенная сумма для супругов. Поэтому оба супруга в постоянном поиске.

Виталий ищет работу, связанную с программированием. Сейчас он удаленно оказывает услуги по администрированию сайтов, но в основном это разовые заработки. Наталья заканчивает заочное отделение филфака, мечтает стать журналистом, однако уверена, что инвалиды по зрению для любого работодателя — персона нон грата. Примеров, когда ее кандидатура сначала вроде бы подходила, а затем отказывали, у нее достаточно.

— Несколько лет назад появилась неплохая задумка по трудовой адаптации инвалидов. Смысл в том, что государство дает устроившему к себе инвалида работодателю средства на открытие рабочего места и на протяжении года платит работнику за него зарплату. Фирмы, особенно начинающие, охотно шли на это. Но проходил год, и наступало время платить работнику уже из своего кармана. И знаю, что нередко происходило так, что работодатель предпочитал увольнять работника. На этом красивая история с трудоустройством инвалидов в нашей стране заканчивается, — констатирует Наталья.

Ссылка на источник

2016-12-02_111427-1
В Минске открылась ярмарка инновационных идей Smart Patent. Её участники – это в основном белорусские разработчики, которые представили свои ноу-хау в сфере здравоохранения, образования, промышленности, строительства и безопасности. За шесть лет эта площадка привлекла заслуженное внимание специалистов и инвесторов, поэтому попадают сюда проекты с самой высокой степенью проработки.

Для него лично это больше, чем работа, мечта – буквально встать на ноги, пусть и на время. «Биомеханический ассистент» – это устройство по принципу экзоскелета. По сути, механические штаны, которые при помощи электричества и специальных гироскопов заставят двигаться даже парализованные ноги.

Александр Авдевич, участник проекта «Биомеханический ассистент»: «Мы хотим сделать это повседневностью. Допустим, чтобы я ездил на этой коляске, мне не нужно спрашивать разрешения у каких-то врачей – я сажусь и еду. Я хочу, чтобы у меня были такие штаны, которые я надеваю и иду танцевать. Почему нет? Почему это должны быть не белорусские штаны?»

Чтобы расчёты, выверенные до мелочей, превратились в первый опытный образец, не хватает лишь финансовой поддержки. Как и всем из более чем сотни представленных здесь проектов.

В отличие от многих подобных форумов за возможность представить проект на Smart Patent участники не платят ничего. Главное – пройти отбор, ведь допускают сюда отнюдь не всех. При этом организаторы предоставляют абсолютно равные возможности – это реклама и павильон площадью шесть метров квадратных. А уже разработчики – кто во что горазд: пытаются использовать это пространство, чтобы привлечь внимание потенциальных инвесторов.

Главный критерий – инновации. То есть ориентированность проектов не на сегодняшние, а на завтрашние потребности. При помощи всего лишь мобильного телефона они предлагают владельцу полностью контролировать личный транспорт. И речь здесь, конечно, о машинах хоть и не далёкого, но будущего – электромобилях.

Кирилл Васильев, основатель компании «Rewatt»: «В Европе уже на текущий момент полмиллиона электрических автомобилей, к 2022 году их планируется в районе 3-4 миллионов. К 2025 году произойдёт конечный бум, и объём электромобилей достигнет 80-100 миллионов. Если мы будем развиваться так же динамично, как сейчас, то мы хотим доминировать на этом рынке… Сейчас в мире конкуренции именно такого плана нет вообще».

Всего за полгода этой компании удалось разработать не только устройство для зарядки, но и систему, по которой сеть электрозарядных станций сможет функционировать в любом регионе. Такими темпами на ярмарке инноваций похвастать может не каждый. Но в том, что все идеи достойны внимания – сомнений у организаторов нет.

Жанна Бирич, заместитель председателя Мингорисполкома: «Мы хотим всегда дать старт инноваторам, которые свою идею не могут коммерциализировать. Мы оказываем поддержку, проводим семинары… Лучшие получат место в нашем технопарке».

Наиболее интересные проекты смогут рассчитывать на спонсорские гранты, а некоторые и на возможность продолжить работу вместе со специалистами российского «Сколково».

Александр Окунев, руководитель по взаимодействию с институтами развития государств-участников СНГ Фонда «Сколково»: «Среди наших участников около одной трети тесно взаимодействуют с белорусскими учёными, белорусскими инновационными компаниями, с Минским городским технопарком… И сегодня на данном мероприятии есть компании, которые готовы именно открывать здесь новые рабочие места, создавать новую технологию совместно с белорусскими компаниями и партнёрами».

Многие проекты уже запатентованы, но есть и те, что ещё на уровне стартапов. Поэтому в программе форума немало обучающих семинаров, чтобы возможно через год на этой самой площадке идея, способная изменить привычный уклад вещей, получила воплощение.

Ссылка на источник

epipen-1300x975-1

В 2007 году фармацевтическая компания Mylan выпустила на рынок уникальную ручку-инжектор эпинефрина под названием EpiPen стоимостью в 100 долларов. Изобретение пользовалось огромной популярностью, а ввиду отсутствия конкуренции корпорация недавно решила резко увеличить стоимость продукта до 600 долларов. Но группа биохакеров из команды Four Thieves Vinegar решила проучить компанию и выпустила аналог устройства (без лекарства внутри). Причем сборка обойдется всего в 30 долларов.

Эпинефрин — это, по-простому, адреналин. Основной гормон мозгового вещества надпочечников, а также нейромедиатор. Используется пациентами для коррекции множества состояний, а также для экстренного спасения человеческих жизней путем инъекций в область сердца и внутримышечных и внутривенных уколов.

Возвращаясь к теме EpiPen, команда Four Thieves Vinega даже выложила видеоинструкцию, но прикреплять к записи мы ее не станем, так как настоятельно не советуем изготавливать подобные устройства «на коленке».

Стоит сказать, что компания Mylan даже и не планирует снижать цену, несмотря на возмущение со стороны пользователей и падения продаж инжекторов. Выпуск дженерика (препарата с такой же структурой, но иным названием) запланирован на 2018 год, и выпускать его будет прямой конкурент Mylan — корпорация Teva.

Представитель группы биохакеров объяснил, что многие пациенты просто не могут позволить купить себе EpiPen из-за очень высокой цены устройства, что и побудило их создать аналог и выложить инструкцию во Всемирную сеть. Также биохакеры утверждают, что будут проводить подобные акции и в будущем в случае, если фармацевтические компании «вновь начнут зарываться и наглеть».

Ссылка на источник

Шприц фон

Как сообщает агентство РИА «Новости», в скором времени в Российской Федерации начнут внедрение особых шприцев, которые невозможно будет использовать более одного раза. Шприц, вообще-то, и так является предметом одноразового пользования, но в связи с обострившейся ВИЧ-обстановкой и недавним заявлением внештатного министра здравоохранения России Вероники Скворцовой о том, что около 57% случаев заражения ВИЧ происходит из-за повторного использования шприцев, такое решение выглядит более чем обоснованным.

Внедрение покупных изделий планируется уже с начала 2017 года, а также в следующем году совместно с Китаем на территории России будет построено 3 предприятия для выпуска отечественных аналогов. Использование таких шприцев станет регламентированным стандартом медицинской помощи. Новая модель шприца устроена таким образом, что после использования игла и сама капсула приходят в негодность. Кроме того, планируется полностью заместить все имеющиеся на данный момент «устаревшие» модели шприцев к 2020 году.

Стоит отметить, что подобная инициатива правительства имеет под собой достаточно серьезные основания. Дело в том, что в некоторых регионах нашей страны проблема ВИЧ приняла характер эпидемии. Так, в Екатеринбурге, согласно официальной статистике, каждый 50-й житель является ВИЧ-инфицированным. По заявлению руководителя Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Вадима Покровского,

«Неблагоприятная ситуация сложилась еще в 9 регионах России. ВИЧ-положительных россиян может быть намного больше, чем кажется, так как далеко не все проходят соответствующие обследования. По самым неоптимистичным прогнозам, количество носителей вируса иммунодефицита на начало 2017 года может доходить до полутора миллионов».

Ссылка на источник

small_020316_1
29 февраля — Международный день больных редкими заболеваниями. Как живут в Беларуси люди, которых чаще всего нельзя вылечить, но можно помочь сделать их жизнь лучше?

Редкими генетическими заболеваниями затронуто 3-4% населения планеты. Считается, что в Беларуси таких людей около 400 тысяч человек. Еще несколько лет назад государство от них отворачивалось, но матери больных детей заставили обратить внимание на эту проблему.

30 переломов за 14 лет
В семье Оксаны Козаревой из Бреста мечтают просто о возможности нормально ходить. У нее и ее сына один диагноз — «несовершенный остеогенез». Людей, страдающих таким заболеванием, называют хрустальными. Сама Оксана в период роста костей ломалась более 30 раз, ломала в основном ноги. Специфического лечения не принимала, теперь передвигается на костылях: «Я на ногах, и надеюсь, буду на ногах. Переломов стало гораздо меньше, с 14 до 35 лет — всего два».Ее четырехлетний сын Денис ходит самостоятельно, но переломов у него было уже четыре. Оксана связывает это с тем, что с трех месяцев он проходил лечение памидронатом, который задерживает процесс формирования в надкостнице остеокластов – клеток, разрушающих ткани костей.«Лекарство очень дорогое, — рассказывает Оксана Козарева. — Капать мы его начали за свой счет, а с 2015 года лекарство представляется детям бесплатно. Для нас это большая поддержка».
020316_2
До того мамы хрустальных детей либо возили их на лечение за рубеж, часто собирая средства через благотворительные фонды, либо организовывались и закупали лекарства вместе. Оксана рассказала, как они подстраивались друг под друга, вместе ложились в больницу.«Лекарство продается в объеме, который слишком велик для одного ребенка, — поясняет женщина. — Мы старались организоваться так, чтобы не выливать остатки, а использовать их во флаконе для другого ребенка… Очень надеемся, что такие времена не вернутся, а государство и далее будет закупать лекарство для наших детей, которых в стране около 50. Родители отмечают, что лекарство эффективное, и, хотя не лечит болезнь, но позволяет детям ходить».

Шансов на успех больше благодаря реабилитационным процедурам. «Но в Беларуси комплексная реабилитация — большая проблема. Мы прикреплены к Республиканской детской больнице медицинской реабилитации, однако нам так и не удалось побывать там. Хотя было заявлено, что все дети с нашим диагнозом смогут пройти реабилитацию в этом центре».

Стоит только чуть-чуть притихнуть и государство забывает о своих обещаниях, с сожалением говорит Оксана: «Когда я оформляла ребенку инвалидность, ему поставили четвертую (самую тяжелую) степень утраты здоровья и дали инвалидность на год, хотя могли дать на пять лет, Я спросила, почему не на два года хотя бы, мне ответили, что не будут торговаться. Обратилась в вышестоящую инстанцию — городской МРЭК, и ребенку дали инвалидность на пять лет… Вы же понимаете, что это не блажь, просто передвижение с таким больным ребенком стоит огромных усилий!».

Потому что мамы не молчат
Оксане проще переживать трудности, чем некоторым другим матерям, потому что ей «повезло с мужем»: он поддержка и опора. Однако жизнь все равно проходит в сплошном преодолении:«Родители детей с редкими заболеваниями постоянно вынуждены что-то выбивать, узнавать. Нет такого — пришел к врачу и получил всю необходимую информацию. Например, я долго вообще не могла добиться, чтобы сыну поставили диагноз и направили в Минск прокапать лекарство за наши деньги. В 2011 году мне показывали книжку с указанием болезней, изданную в 1975 году и убеждали, что лечения несовершенного остеогенеза нет. Да и теперь изменения в лучшую сторону происходят лишь потому, что мамы не молчат, а находят возможности и силы на время оставить загипсованного ребенка, пойти в Министерство здравоохранения и там долбить, долбить, долбить».

В результате таких усилий теперь «хрустальные дети» не только получают бесплатные лекарства, но прикреплены к Минской областной детской клинической больнице. Там их наблюдает специалист.Все дети с редкими заболеваниями могут лечиться в санаториях, хотя ранее такое заболевание являлось противопоказанием, говорит руководитель РОО «Белорусская организация больных мукополисахаридозом и другими редкими генетическими заболеваниями»Тамара Матиевич. Детям, которые не могут самостоятельно питаться, предоставляются бесплатные смеси для энтерального питания (через зонд). Выдается бесплатное питание для больных ацудурией, которые нуждаются в дорогостоящем питании (таких детей в Беларуси восемь). Сейчас рассматривается вопрос о предоставлении ферментной терапии, а также более широкой поддержке больных буллезных эпидермолизом («детей-бабочек»).При этом существуют диагнозы, которые совсем мало изучены, а больные не получают никакой помощи. Например, болезни, которые встречаются у одного из нескольких сотен человек. Низкая распространенность создает ситуацию, когда такие болезни малоизучены, для них нет адекватной терапии, а качество жизни людей с такими заболеваниями порой вообще противоречит понятию о человеческом достоинстве.

Неспособность себя обслужить, неспособность глотать, ходить, самостоятельно дышать, — вот лишь некоторые проблемы, с которыми сталкиваются люди с такими заболеваниями.

«Нам бы очень хотелось, — подчеркивает Матиевич, — чтобы редкие генетические заболевания стали кругом интересов ученых-медиков, чтобы в стране создали центр, где бы лечили, обследовали пациентов с такими заболеваниями».

Парадокс редких заболеваний в том, что их число огромно — около 4,5 тысячи, но в общей массе ими затронуто немного людей. Часто они носят хронический, прогрессирующий, дегенеративный, опасный для жизни характер и приводят к потере дееспособности.

После 18 лет — никакой господдержки

Тамара Матиевич также обращает внимание, что все положительные изменения в последние годы произошли лишь в педиатрии. После 18 лет люди вообще не получают никакой специальной поддержки. Меж тем многие из них нуждаются в специфическом питании, расходных материалах. Так, в Бобруйске молодой человек с мукополисахаридозом, которому нужно энтеральное питание, в 18 лет оказался без какой бы то ни было без поддержки государства. «За счет благотворительной помощи мы ему привозим зондовое питание, вот недавно передали на два месяца. Когда он начал его принимать, у него выросли волосы, ногти, он набрал вес. Теперь же, как и все взрослые с таким заболеванием, будет жить от пачки питания к пачке».

Ссылка на источник

1362266330-1050x788-1

Итальянский нейрохирург Серджио Канаверо продемонстрировал сегодня на пресс-конференции в Глазго специальный хирургический нож, позволяющий осуществить операцию по трансплантации головы, и систему виртуальной реальности, которая поможет человеку научиться пользоваться новым телом.

«Профессор Фарид Амируш (биоинженер из университета Иллинойса в Чикаго — ред.) создал самый острый и точный хирургический нож на Земле. Он позволит очень чисто отделить спинной мозг от головного мозга с минимальным повреждением нервных волокон. Создание этой инновационной системы – очередной шаг на пути к нашей главной цели – сделать пересадку головы возможной», — заявил Канаверо.

В конце февраля 2015 года итальянский хирург Серджио Канаверо объявил о запуске амбициозного проекта HEAVEN/AHBR, в рамках которого он запланировал пересадить голову добровольца на донорское тело, соединив спинной мозг с головным мозгом при помощи особой процедуры, которую он называет «протокол GEMINI».

На призыв Канаверо откликнулся российский инженер Валерий Спиридонов, прикованный к инвалидной коляске из-за дистрофии мускулов. Россиянин страдает синдромом Верднига-Гоффмана — тяжелым генетическим заболеванием, которое постепенно лишает человека возможности двигаться.

1481689867-1024x817-1

Алмазный нож, предназначенный для пересадки головы

Кроме алмазного скальпеля, Канаверо так же представил публике специальную систему виртуальной реальности, которая поможет Валерию Спиридонову и прочим пациентам, которые согласятся на подобную процедуру, пройти специальную психологическую тренировку по подготовке к жизни в новом теле. Подобные тренировки будут проводиться как до начала операции, так и после нее. Она была разработана американской компанией Inventum Bioengineering Technologies.

«Подобные симуляции крайне важны для нас, так как подобные системы позволяют пациентам самостоятельно учиться тому, как двигаться и как совершать различные действия быстро и эффективно. Как программист я уверен в том, что подобная система является ключевой частью проекта HEAVEN», — прокомментировал это событие сам Спиридонов.

Помимо этих новых компонентов «протокола GEMINI», Канаверо заявил о том, что его корейские коллеги из университета Конкук в Сеуле подтвердили результаты ранее проведенных экспериментов по пересадке головы у мышей, показав, что полиэтиленгликоль действительно способствует сращиванию нервных волокон и быстрому восстановлению моторных функций.

«Все эти результаты указывают на то, что разорванный спинной мозг можно восстановить, и что новая версия ПЭГ будет играть ключевую роль в первой пересадке головы человека. Нам необходимо провести еще множество новых исследований, и опробовать технологию на телах умерших людей-доноров органов, но текущие результаты выглядят очень многообещающе и говорят, что мы находимся на правильном пути», — заключает Канаверо.

Ссылка на источник

Проблема социально-психологической адаптации инвалидов к условиям жизни в обществе является одной из важнейших граней общей интеграционной проблемы. В последнее время этот вопрос приобретает дополнительную важность и остроту в связи с большими изменениями в подходах к людям, которые являются инвалидами. Несмотря на это, процесс адаптации этой категории граждан к основам жизнедеятельности общества остаётся практически неизученным, а именно он решающим образом определяет всю эффективность тех коррекционных мероприятий, которые предпринимают специалисты, работающие с инвалидами.

Настал момент представить инвалидность не как проблему определённого круга “неполноценных людей”, а как проблему всего общества в целом. Её сущность определена правовыми, экономическими, производственными, коммуникативными, психологическими особенностями взаимодействия инвалидов с окружающей действительностью. Самые серьёзные аспекты проблемы инвалидности связаны с возникновением многочисленных социальных барьеров, не позволяющих инвалидам и лицам с хроническими заболеваниями, а также многодетным семьям, пожилым людям, детям-сиротам, детям с нарушениями социального поведения активно включиться в жизнь общества. Данная ситуация-следствие неверной социальной политики, которая ориентирована только на часть “здорового” населения и выражает интересы этой категории граждан. Именно поэтому структура производства и быта, культуры и досуга, социальных услуг остаётся неприспособленной к нуждам больных людей.

Потребности инвалидов можно условно подразделить на две группы: – общие, т.е. аналогичные нуждам остальных граждан и-особые, т.е. потребности, вызванные той или иной болезнью.

Наиболее типичными из “особых” потребностей инвалидов являются следующие:


  • в восстановлении (компенсации) нарушенных способностей к различным видам деятельности;

  • в передвижении;

  • в общении;

  • в свободном доступе к объектам социально-бытовой, культурной и др. сферы;

  • в возможности получать знания;

  • в трудоустройстве;

  • в комфортных бытовых условиях;

  • в социально-психологической адаптации;

  • в материальной поддержке.

Удовлетворение перечисленных потребностей – непременное условие успешности всех интеграционных мероприятий в отношении инвалидов. В социально-психологическом плане инвалидность ставит перед человеком множество проблем, поэтому необходимо особо выделить социально-психологические аспекты лиц с ограниченными возможностями.

Инвалидность – это специфическая особенность развития и состояния личности, часто сопровождающаяся ограничениями жизнедеятельности в самых разнообразных её сферах.

Вследствии этого инвалиды становятся особой социально-демографической группой. У них низкий уровень дохода, невысока возможность получения образования (по статистике, среди молодых инвалидов много лиц с неполным средним и мало-со средним общим и высшим образованием). Нарастают трудности участия этих людей в производственной деятельности, немногое число инвалидов занято трудом. Свои семьи имеют единицы. У большинства наблюдается отсутствие интереса к жизни и желания заниматься общественной деятельностью. На наш взгляд, важнейшим условием достижения целей социальной адаптации является внедрение в общественное сознание идеи равных прав и возможностей для инвалидов. Социальная адаптация не будет достигнута, пока общество не осознает правильность этой идеи. Нужен переход от сигрегированных видов помощи инвалидам (в виде специальных медико-учебных и производственных учреждений) к более качественным методам, позволяющим людям находиться в “струе” общественной жизни.

Взаимоотношение инвалидов и здоровых-мощнейший фактор адаптационного процесса. Как показывает зарубежный и отечественный опыт, инвалиды нередко даже имея все потенциальные возможности активно участвовать в жизни общества, не могут их реализовать потому, что остальные сограждане не хотят общаться с ними, предприниматели опасаются принимать на работу инвалида зачастую просто в силу устоявшихся негативных стереотипов. Поэтому организационные меры по социальной адаптации, не подготовленные в психологическом плане, могут оказаться неэффективными. Немногочисленные исследования, посвящённые этому вопросу, выявили следующее: представители различных слоёв населения в принципе признают (97%), что существуют слабые и малозащищённые группы, нуждающиеся в помощи общества и только 3% опрошенных говорили, что при оказании социальной помощи никому не должно отдаваться предпочтение. По вопросу приоритетности помощи некоторым группам людей мнения распределились следующим образом: более 50% граждан считают, что в ней наиболее нуждаются дети-инвалиды, за ними пожилые люди, живущие в домах для престарелых (47,3% опрошенных), дети-сироты (46,4%), взрослые инвалиды (26,3%), Чернобыльцы (20,9%), матери-одиночки (18,2%), многодетные семьи (15,5%), беженцы, алкоголики, бомжи, наркоманы (по 10%), ветераны ВОВ (6,4%).

Идею социальной адаптации инвалидов на словах поддерживают большинство, однако углублённые изучения выявили сложность и неоднозначность отношения здоровых к больным. Это отношение можно назвать амбивалентным: с одной стороны инвалиды воспринимаются как отличающиеся в худшую сторону, с другой-как лишённые многих возможностей. Это порождает как неприятие нездоровых сограждан остальными членами общества, так и сочувствие по отношению к ним, но в целом отмечается неготовность многих здоровых к тесному контакту с инвалидами и к ситуациям, позволяющим инвалидам реализовать свои возможности наравне со всеми. Взаимоотношения инвалидов и здоровых подразумевают ответственность за эти взаимоотношения обеих сторон. Поэтому следует отметить, что инвалиды в этих взаимоотношениях занимают не совсем приемлемую позицию. У многих из них не хватает социальных навыков, умения выразить себя в общении с коллегами, знакомыми, администрацией, работодателями. Инвалиды далеко не всегда могут уловить нюансы человеческих отношений, воспринимают других людей несколько общо, оценивая их на основании лишь некоторых моральных качеств-доброты, отзывчивости и т.п. Не вполне гармонично складываются и взаимоотношения между инвалидами. Принадлежность к группе людей с ограниченными возможностями вовсе не означает, что другие члены этой группы будут настроены к нему соответствующим образом. Опыт работы общественных организаций инвалидов показывает, что инвалиды предпочитают объединяться с людьми, имеющими идентичные заболевания, и негативно относятся к другим. Одним из главных показателей социально-психологической адаптации лиц с ограниченными возможностями является их отношение к собственной жизни. Практически половина инвалидов (по результатам специальных социологических исследований) оценивают качество своей жизни как неудовлетворительное (в основном, это инвалиды 1 группы).

Около трети инвалидов (в основном 2-ой и 3-ей групп) характеризуют свою жизнь как вполне приемлемую.

Причём понятие “удовлетворённость-неудовлетворённость жизнью” зачастую сводится к плохому или стабильному материальному положению инвалида. Чем ниже доходы инвалида, тем пессимистичнее его взгляды на своё существование. Одним из факторов отношения к жизни является самооценка инвалидом состояния своего здоровья. По результатам исследований, среди лиц определяющих качество своего существования как низкое, только 3,8 % оценили своё самочувствие как хорошее.

Немаловажным элементом психологического самочувствия и социальной адаптации лиц с ограниченными возможностями является их самовосприятие. Опросы, проведённые в г.г. Москве, Вологде и Ярославле показали, что только каждый десятый инвалид считает себя счастливым. Треть инвалидов считала себя пассивными. Каждый шестой в Москве, каждый третий в Вологде, каждый второй в Ярославле признавал себя малообщительным. Четверть инвалидов в Москве и треть в Ярославле и Вологде считают себя грустными. Данные психологических характеристик инвалидов существенно разнятся в группах, имеющих разные доходы. Количество “счастливых”, “добрых”, “активных”, “общительных” больше среди тех, чей бюджет устойчив, а число “несчастных”, “злых”, “пассивных”, “необщительных” было больше среди постоянно нуждающихся. Аналогичны психологические самооценки в разных по тяжести группах инвалидов. Наиболее благоприятна самооценка у инвалидов 1 группы. Среди них больше “добрых”, “общительных”, “весёлых”. Хуже положение у инвалидов 2 группы. Обращает на себя внимание то, что среди инвалидов 3 группы меньше “несчастных” и “грустных”, но значительно больше “злых”, что характеризует неблагополучие в социально-психологическом плане. Это подтверждается и рядом более глубоких индивидуально-психологических экспериментов, выявляющих психологическую дезадаптацию, чувство ущербности, большие трудности в межличностных контактах у инвалидов 3 группы. Также отмечена разница в самооценке у мужчин и женщин: “удачливыми” себя считают 7,4% мужчин и 14,3% женщин, “добрыми” соответственно 38,4% и 62,8%, “весёлыми” – 18,8% и 21,2%, что указывает на высокие адаптационные возможности женщин.

Замечено отличие в самооценке работающих и безработных инвалидов: у последних она значительно ниже. Отчасти это обусловлено материальным положением работающих, большей их социальной адаптацией, по сравнению с неработающими. Последние выведены из этой сферы социальных отношений, что и служит одной из причин крайне неблагоприятной личностной самооценки. Наименее адаптированными являются одинокие инвалиды. Несмотря на то, что их материальное положение не отличается принципиально в худшую сторону, представляют собой в плане социальной адаптации группу риска. Так, они чаще других негативно оценивают своё финансовое положение (31,4% а в среднем у инвалидов 26,4%). Они считают себя более “несчастными” (62,5%, а в среднем у инвалидов 44,1%), “пассивными” (соответственно 57,2% и 28,5%), “грустными” (40,9% и 29%), среди этих людей мало лиц, довольных жизнью. Черты социально-психологической дезадаптации одиноких инвалидов имеют место несмотря на то, что в мерах по социальной защите они имеют определённый приоритет. Но, видимо, в первую очередь необходима психолого-педагогическая помощь этим людям. Ухудшение морально-психологического состояния лиц с ограниченными возможностями объясняется также сложными экономическими и политическими условиями в стране. Как и все люди, инвалиды испытывают страх перед будущим, тревогу и неуверенность в завтрашнем дне, чувство напряжённости и дискомфорта. Общая обеспокоенность принимает формы, характерные для сегодняшних политико-экономических и социально-психологических условий. Наряду с материальным неблагополучием это приводит к тому, что малейшие затруднения вызывают у инвалидов панику и сильный стресс.

Итак, можно констатировать, что в настоящее время процесс социальной адаптации инвалидов затруднён, поскольку:


  • удовлетворённость жизнью у инвалидов низка (причём, по результатам наблюдений московских и ярославских специалистов, этот показатель имеет отрицательную динамику);

  • самооценка также имеет отрицательную динамику;

  • существенные проблемы встают перед инвалидами в области взаимоотношений с окружающими;

  • эмоциональное состояние инвалидов характеризуется тревожностью и неуверенностью в будущем, пессимизмом.

Наиболее неблагополучна в социально-психологическом смысле группа, где наблюдается сочетание разных неблагоприятных показателей (низкой самооценки, настороженности к окружающим, неудовлетворённости жизнью и т.п.). В эту группу входят люди с плохим финансовым положением и жилищными условиями, одинокие инвалиды, инвалиды 3 группы, особенно безработные, инвалиды с детства (в частности, больные ДЦП).

У людей с церебральным параличём наряду с нарушением двигательных функций наблюдаются отклонения в эмоционально-волевой сфере, поведении, интеллекте. Эмоционально-волевые нарушения выявляются в повышенной возбудимости, чрезмерной чувствительности, беспокойстве (или вялости), суетливости (или пассивности), излишней расторможенности (или безинициативности). Больные ДЦП-инвалиды с детства, а это означает, что они не имели возможности для полноценного социального развития, поскольку их контакты с окружающим миром крайне ограничены.

Обычно ребёнок с детским параличом не имеет возможности пройти все циклы социализации, взросление его задерживается. Всё это происходит от того, что взрослые не обеспечивают должной социально-психологической адаптации такому ребёнку. Вследствие этого на всю жизнь он остаётся инфантильным, зависимым от других, пассивным, комфортно чувствующим себя лишь с близкими людьми. Социальные последствия данной ситуации проявляются в том, что эти инвалиды становятся особой, отделяемой от общества социально-демографической группой. Исследования, проведённые в 1997 г. Ярославским центром социально-психологической, трудовой и творческой реабилитации инвалидов при поддержке центра профориентации “Ресурс” обнаружили, что более всего испытывают чувство неуверенности в своих силах и осознают ненужность обществу лица, страдающие ДЦП. Уровень дохода у них ниже, чем у людей с другими заболеваниями, ниже у них и возможности получения образования. Малое число этих людей занято трудом, среди больных детским параличом значительно меньше лиц, имеющих свою семью, у большинства отсутствует желание заниматься какой-либо полезной деятельностью. Как показывает небогатый пока отечественный опыт, инвалиды с ДЦП даже имея желание и возможность участвовать в жизни общества, не могут их реализовать из-за негативного отношения к ним окружающих, при этом наиболее отрицательно настроена молодёжь (для этой категории молодых инвалидов, имеющих видимый дефект, контакт со здоровыми сверстниками особенно затруднён). Нельзя не сказать о том, как сами молодые инвалиды, страдающие детским параличём, относятся к возможности личного активного участия в общественной жизни. На вопрос анкеты “Как по-вашему, должны ли инвалиды жить, учиться и работать среди здоровых или же они должны жить отдельно, в специальных учреждениях?” ответили все опрошенные, что говорит о его актуальности. Среди противников интеграции (43%) те молодые люди, которые часто встречались с пренебрежением окружающих. Их мнение таково: “Здоровые люди всё равно инвалидов не поймут”. В результате наших исследований также выяснилось, что инвалиды проживающие в сельской местности Ярославской области (с.Пречистое, Вятское, Некрасовский р-н и пр.) чаще оказываются сторонниками интеграции, чем молодёжь, живущая в Ярославле и других крупных городах области. Интересен тот факт, что инвалиды постарше (25-30 лет) положительно относятся к активно-личностному участию в окружающей жизни. Среди молодёжи 14-24 лет таких лиц значительно меньше. Чем больше степень поражения у больных ДЦП, тем менее они социально активны. Нами также замечено, что молодые инвалиды, в чьих семьях невысокий материальный уровень и плохие жилищно-бытовые условия, также оказались в числе противников идеи интеграции. Вероятно это связано с тем, что люди, уже в чём-то потерпевшие неудачу, не надеются, что жизнь в других условиях будет лучше. Зачастую у молодёжи с ДЦП не всегда стабильные взаимоотношения с близкими. Многие предпочитают общению со сверстниками сидение “в четырёх стенах” под родительской опекой. Примерно 30% из числа опрошенных молодых инвалидов с ДЦП г.Ярославля вообще отказываются от контактов с кем бы то ни было (в основном, это девушки в возрасте 18-28 лет с тяжёлой формой детского паралича). В процессе наших наблюдений замечено, что в семьях этих молодых людей крайне остро встают психологические проблемы такого плана: у большинства родителей возникают различные негативные чувства, они начинают ощущать неловкость и стыд перед окружающими за ребёнка-инвалида и поэтому сужают круг его социальных контактов. На причине возникновения подобных ситуаций важно остановиться более подробно. Когда в семье появляется ребёнок с ограниченными возможностями, она переживает как бы два кризиса: само по себе рождение ребёнка является кризисом в жизненном цикле семьи, поскольку ведёт к переосмыслению социальных ролей и функций, иногда при этом возникают конфликтные моменты. Когда же ребёнок имеет признаки инвалидности, то этот кризис протекает с удвоенной остротой. Это чрезвычайно резко меняет социально-экономический статус семьи, нарушает социальные связи. Крайне обостряются морально-психологические проблемы. У подавляющего большинства родителей возникает чувство вины, которое сопровождается ощущением собственной неполноценности. Жизнь семьи начинает протекать в условиях психотравмирующей ситуации, когда родители не только прячут от окружающих больного ребёнка, но и сами стараются отгородиться от мира. Нередко эти семьи распадаются, а ребёнок, как правило, остаётся с матерью. Семья, являющаяся одним из основных гарантов социальной адаптации ребёнка, далеко не всегда сохраняет способность выполнять эту функцию. Близкие нередко теряют уверенность в себе, неспособны правильно организовать общение и воспитание ребёнка, не замечают его действительных потребностей, не могут правильно оценить его возможностей. Поэтому вполне обосновано, что многие молодые инвалиды с ДЦП жалуются на родительскую гиперопеку, подавляющую любую самостоятельность. Это резко снижает возможность адаптации таких инвалидов. В устранении конфликтных ситуаций в семье нуждаются большинство из опрошенных нами молодых инвалидов – “опорников” (56,7%). Однако существующая социально-экономическая ситуация постепенно вынуждает некоторых молодых инвалидов к изменению собственной жизни. В данный момент их количество ещё невелико, но можно ожидать дальнейшего роста числа таких людей, а следовательно, существует необходимость продумать заранее пути реализации их возможностей в социальной интеграции, стремления к самостоятельному улучшению жизни.

Собственные наблюдения и анализ социально-психологических особенностей молодых людей, больных ДЦП, позволили выделить четыре основных типа адаптации этих инвалидов к обществу:


  1. Активно-позитивный тип характеризуется стремлением к поиску самостоятельного выхода из негативных жизненных ситуаций. У молодых инвалидов, относящихся к этому типу, благоприятный внутренний настрой, достаточно высокая самооценка, оптимизм, заражающий других, энергичность и самостоятельность суждений и поступков.

  2. Пассивно-позитивный тип характеризуется наличием у молодых инвалидов низкой самооценки. При пассивно-позитивном типе адаптации существующее на данный момент положение, в котором находится инвалид (например, постоянная опёка близких), его устраивает, поэтому наблюдается отсутствие стремления к переменам.

  3. Пассивно-негативный тип. У молодых людей присутствует неудовлетворённость своим положением и вместе с тем отсутствует желание самостоятельно улучшить его. Всё это сопровождается заниженной самооценкой, психологическим дискомфортом, настороженным отношением к окружающим, ожиданием глобальных катастрофических последствий даже от незначительных бытовых неурядиц.

  4. Активно-негативный тип. Присутствующие здесь психологический дискомфорт и неудовлетворённость собственной жизнью не отрицают желания изменить ситуацию к лучшему, но реальных практических последствий это не имеет в силу влияния различных объективных и субъективных факторов.

К сожалению среди молодых людей с последствиями детского паралича крайне редко встречаются лица с активно-позитивной жизненной позицией. Их единицы, но они являются наиболее социально-активными (в том числе и в плане создания общественных организаций инвалидов). Большинство молодых инвалидов с ДЦП либо не испытывают стремления как-то менять свою жизнь, либо считают себя неспособными на столь важный шаг. Как правило, они находятся во власти тех или иных обстоятельств. Поэтому эти лица особо нуждаются в чётко спланированной и научно-обоснованной системе социально-педагогических и психологических мер, направленных на формирование у них самостоятельности суждений и действий, навыков труда и культуры поведения, достойного духовно-нравственного облика, умения жить в обществе.

https://alev.biz/resources/helpful-information/problemy-sotsialnoj-adaptatsii-invalidov/


Один из главных инструментов нейронаук — что ещё более верно в отношении неврологии — магниторезонансный томограф. Из года в год мощность этих устройств растёт, и вот уже на рынок выходят коммерческие сканеры с индукцией магнитного поля в 7 Тесла. Мы поговорили с одним из немногих учёных, которые работают в этой области: Мауро Костальи. Он трудится в исследовательском консорциуме IMAGO7 в Пизе. Редакция встретилась с ним на конференции «Обработка сигналов изображения и звука в контексте нейротехнологий». Этот симпозиум был организован Федеральным агентством научных организаций (ФАНО), Институтом физиологии им. И.П. Павлова, РАН, Санкт-Петербугским государственным институтом кино и телевидения, ООО «Нейроиконика-Нейромеханика»и университетом ИТМО, а также при технической поддержке IEEE Russia Northwest BT/CE/COM Chapter.

Мауро, сначала несколько личных вопросов. Я знаю, ты начинал свою научную карьеру в других областях, у тебя есть работы по астрофизике… Расскажи об этом!

Да, я начинал свой путь в науке как астрофизик. В юности у меня была страсть к космологии, я зачитывался Стивеном Хокингом, Полом Дэвисом, Туллио Редже и многими другими… Но я тогда и представить себе не мог, что астрофизика станет моей работой. Но так получилось, что в конце моей магистратуры по инженерии (я специализировался в области обработки сигнала) мне повезло быть стажёром в Итальянском национальном исследовательском совете, одним из проектов которого был связан с будущим спутником Европейского космического агентства PLANCK. И моя первая тема исследования, моя первая работа стала разработкой новых алгоритмов, которые позволили бы отделить сигналы реликтового микроволнового излучения, этого свидетеля Большого Взрыва, от других сигналов: синхротронного излучения, излучения космической пыли и так далее. Я считаю, что мне повезло принять участие в этом грандиозном проекте.

Карта реликтового излучения, построенная спутником PLANCK

И как тебе удалось попасть из космологии в нейронауки?

Я бы сказал, случайно. Сразу по окончании магистратуры я даже не был уверен, что хочу заниматься наукой. Мне было 25, меня влекла возможность пожить за границей – это и было моей главной целью. И тут я узнаю, что в одном из крупнейших институтов по изучению мозга, в японском RIKEN, искали младшего инженера по обработке сигнала их новейшего 4Тл-томографа. И я пошёл туда, считая, что обработка сигнала от реликтового излучения инженерно не сильно отличается от обработки сигнала мозга. Но понемногу наука о мозге меня увлекла, и я решил получить PhD в области нейронаук.

Вы работаете с томографом с индукцией магнитного поля в 7 Тесла. Что может он, чего не может стандартный полуторатесловик. Какие есть основные направления работы с этим инструментом?

1,5Тл-томографы – прекрасный клинический инструмент. Радиологи отлично знают все типы контрастов, прекрасно работают с изображениями, которые получаются с помощью этих обычных сканеров, которые, наряду с 3Тл-системами, безусловно являются одними из самых мощных инструментов диагностики в клинических условиях. Напротив, 7Тл-системы пока не получили одобрение на клиническое использование и могут применяться только в исследовательских целях. Эти новые системы имеют соотношение сигнал/шум, которое выражается в лучшем пространственном разрешении, для биологических тканей – в более коротком времени релаксации. К тому же, 7Тл-изображения обладают беспрецедентным контрастом.

С другой стороны, так как резонансная длина волны обратно пропорциональна статической магнитной напряженности поля, у 7Тл-МРТ есть ряд проблем: в первую очередь, это пространственная неоднородность сигнала и контрастности. Мои исследования как инженера сосредотачиваются на попытках смягчить эти неоднородности и на изучении возможностей применения 7Тл-МРТ в неврологии и нейрорадиологии.

Очень важно отметить, что на «дистанции» от 1,5 Тл до 7Тл-МРТ увеличение индукции статического магнитного поля настолько велико, что эти системы сегодня следует рассматривать как два совершенно разных инструмента с разными целями. Например, в неврологии для исследования всего мозга (скажем, целостной анатомии мозга или крупных функциональных исследований) я бы предпочёл использование обычной системы МРТ (3Тл). А вот для очень узконаправленных исследований (например, изучение тонкой анатомии ствола мозга или мелкой функциональной архитектуры зрительной коры) «семитесловик», вероятно — лучший инструмент.

Используешь ли ты технологии глубокого обучения в своей работе?

Нет, но мои коллеги — да. Глубокое обучение хорошо подходит для изучения различных проблем, и в МРТ есть несколько потенциальных применений этой технологии. Например, глубокое обучение можно применять для использования в серии измерений МРТ с различными параметрами для получения точных, количественных характеристик физических свойств биологических тканей, которые нельзя непосредственно измерять при помощи МРТ.

Итак, 7Т-сканер пока не используется для клиники. Есть ли у него будущее? Какой сканер лучше всего использовать в клинике – полтора или три Тесла?

Да, сейчас 7Тл — не для диагностических целей. В будущем он может иметь клиническое использование для некоторых приложений – узких диагностических исследований, дополнительных после основного МРТ-исследования.

Что же касается выбора, что лучше — 3Тл или 1,5Тл для клиники — сможет сказать именно радиолог, я же не врач. Как учёный-медик, я бы сказал, что в приложении к нейронаукам большинство исследований лучше делать на 3Тл. Но в нескольких анатомических приложениях, таких как МРТ больших органов и спинного мозга, 1,5Тл может стать всё-таки преимущественным.

Безопасность 7Тл для человека дискутируется среди специалистов. В чём может быть потенциальная опасность?

Если все меры предосторожности приняты, высокопольные томографы не должны приводить к дальнейшей потенциальной опасности для человека в томографе и оператора. Для пациента критерии исключения такие же, как для обычных магнитов (металлические импланты, протезы и так далее).

Из-за сильного статического магнитного поля некоторые люди испытывают кратковременные побочные эффекты, как сообщалось многими исследователями, в том числе и нашей командой. Это преходящие эффекты: тошнота, головокружение, странный привкус во рту… Они исчезают вскоре после исследования. Более короткие радиочастотные волны, используемые в случае высоких магнитных полей, являются более серьёзной проблемой, потому что передача энергии не может равномерно распределяться по области тела при обследовании, что может привести к перегреву биологических тканей. Однако, все системы имеют очень строгие протоколы безопасности для того, чтобы оценить удельный коэффициент поглощения (SAR) и автоматически предотвратить дальнейшее сканирование, если достигаются ограничения, налагаемые международными правилами. Во всяком случае, SAR — это важный вопрос, и наша работа как раз посвящена этой теме.

Самый «большой» сканер пока – это 11,7 Тл. Пока что он не работает с людьми. Зачем нам он нужен?

Ну, вообще-то, на самом деле люди уже говорят о 14Тл и 20Тл для исследований на людях! Недавно была опубликована одна статья, озаглавленная «К вопросу о применерии 20-теслового магнитного резонанса для исследования человеческого мозга: открывающиеся возможности и неврологическое обоснование».

Область применения томографов 11.7 Тл и выше представляет собой важную проблему. Даже если эти системы и протоколы ещё не оптимизированы для применения в клинике, есть огромный потенциал для будущего.

В томографии соотношение сигнал-шум увеличивается примерно линейно с напряжённостью поля, и этот рост можно было бы использовать для повышения пространственного разрешения, чтобы проводить анатомические и функциональные исследования. Представьте: поле в 14Тл и, конечно, наличие соответствующей аппаратной, радиочастотной и новой собственной технологии и методики может дать нам томограмму с размером воксела (объёмного пиксела – А.) 0.05 микролитра!!! Кроме того, у нас было бы отличное увеличение спектрального разрешения в МР-спектроскопии. Эксперименты функциональной МР спектроскопии человека не будут столь же сложными, как сегодня. Далее при таких высоких магнитных полях проще было бы делать не-протонную томографию: сегодня МРТ собирает сигнал, поступающий из водородного протона, но есть несколько исследований, нацеленных на другие ядра (натрий, углерод, фосфор, калий, кислород), которые имеют решающее значение для понимания функций мозга.

Суммирую: сейчас полёт на Марс для людей невозможен, но я ожидаю, что в один прекрасный день мы (как биологический вид) там будем. Очень вероятно, что сканирование человека на МРТ, работающих при 11.7 Тл и более, случится гораздо раньше!

Какие публикации в области нейронаук за последнее время вас более всего поразили?

Что касается неврологии, я в первую очередь слежу за статьями о зрении и визуализации. Однако, работы о сознании и свободе воли являются тем, что меня восхищает больше всего. Я стараюсь быть в курсе того, что происходит в этих областях, и моё последнее чтение о короткой статье, опубликованной в начале 2016 года Аароном Шургером и коллегами, было действительно захватывающим. После известных экспериментов Бенджамина Либета в 80-х идея сознательной свободной воли многими была «сожжена на костре». Последние эксперименты Шургера заставляют предположить, что сторонники точки зрения «я не отвечаю за свои действия потому, что они вызваны основной нейронной активностью, которую я не контролирую» не совсем правы … и мне это нравится.

И последний вопрос. Я знаю, что ты ещё и музыкант. Расскажи об этой стороне своей жизни. Не хотелось ли написать песню о своей научной работе?

Хаха, да, это важная сторона моей жизни, мое хобби. В прошлом я играл очень часто, со многими группами, да и сейчас я руковожу небольшим лейблом, хотя и играю реже. Что же касается песни… Раньше я думал об этом, но, возможно, я не столь талантлив… Знаешь, Эйнштейн говорил, что «всё должно быть сделано просто, но не проще». Возможно, песня просто не подходит по своей структуре для науки и её популяризации. Хотя возможны же другие жанры: мне вот нравится опера «Кеплер» Филиппа Гласса о жизни и работе великого астронома. Если честно, я пока что не встречал ни одной хорошей песни о науке.

Беседовал Алексей Паевский

Ссылка на источник

December 2016

M T W T F S S
    1 2 34
5 6 7 8 9 10 11
12 13 14 15 16 17 18
19 20 21 22 23 2425
262728293031 

Syndicate

RSS Atom

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated 9 June 2025 09:01
Powered by Dreamwidth Studios